Хозяин погладил рукою

 Лохматую рыжую спину:

 - Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

 Но все же тебя я покину. -

 Швырнул под скамейку ошейник

 И скрылся под гулким навесом,

 Где пестрый людской муравейник

 Вливался в вагоны экспресса.

 Собака не взвыла ни разу,

 И лишь за знакомой спиною

 Следили два карие глаза

 С почти человечьей тоскою.

 Старик у вокзального входа

 Сказал: - Что? Оставлен, бедняга?

 Эх, будь ты хорошей породы...

 А то ведь простая дворняга!

 Огонь над трубой заметался,

 Взревел паровоз что есть мочи,

 На месте, как бык, потоптался

 И ринулся в непогодь ночи.

 В вагонах, забыв передряги,

 Курили, смеялись, дремали...

 Тут, видно, о рыжей дворняге

 Не думали, не вспоминали.

 Не ведал хозяин, что где-то

 По шпалам, из сил выбиваясь,

 За красным мелькающим светом

 Собака бежит задыхаясь!

 Споткнувшись, кидается снова,

 В кровь лапы о камни разбиты,

 Что выпрыгнуть сердце готово

 Наружу из пасти раскрытой!

 Не ведал хозяин, что силы

 Вдруг разом оставили тело

 И, стукнувшись лбом о перила,

 Собака под мост полетела...

 Труп волны снесли под коряги...

 Старик! Ты не знаешь природы:

 Ведь может быть тело дворняги,

 А сердце - чистейшей породы!

                      1948 г. Э.Асадов.